Десантник. Дорога в Москву  - Олег Таругин

Плавно поводя биноклем, десантник осматривал заросли, запоминая, где расположились вражеские секреты. Умный прибор фиксировал тепловые отметки, предлагая оператору отправить данные СУО тактического шлема, однако Алексей эти предложения игнорировал – за неимением оного. Обидно, но что поделать? Можно, конечно, затрофеить и напялить на башку немецкий горшок, вот только весьма сомнительно, что иновременной гаджет согласится считать его тактическим шлемом. Практически наверняка не согласится. Так что приходилось действовать по старинке: засек сигнатуру противника, убрал бинокль, привязался к реальной местности: «Вон те кустики под кривой сосенкой и на ладонь правее». Снова приник к окулярам. Засек. Убрал. Привязался. Запомнил.

Вот такой, понимаете ли, сплав суровой реальности и продвинутого хай-тека. Стимпанк, блин! Или киберпанк? – никогда не увлекавшийся подобным направлением фантастики Алексей понятия не имел, чем первый отличается от второго, а второй – от первого. Да и какая разница? Когда начнет долбить длинными очередями, вряд ли промажет. Тем более боеприпасов у него предостаточно. Ирка с летуном все пальцы стерли, набивая запасные магазины, так что можно не экономить. Точнее, пальцы стирал Васька: неожиданно выяснилось, что последняя треть патронов входит в «чебурашку» излишне туго, куда тяжелее, чем финальная тройка в стандартный магазин АК (десантник не поленился, проверил). Так что Савушкина занималась исключительно вспомогательными работами – вытаскивала патроны из лент и обойм, протирала кусочком многострадального трофейного полотенца и подавала Борисову.

Ну, вроде бы всех пересчитал. Ждем сигнала от Локтева и начинаем.

Леха взглянул на часы. Два с половиной часа назад Берг, вернувшись к болотам, отправил сообщение «Садовнику», практически сразу получив ответ, что самолет для эвакуации группы вылетел. Одновременно заработал оставленный им автоматический ретранслятор, передающий на немецкой частоте «переговоры» несуществующей в реальности дивизии РККА, внезапно «начавшей контрудар». Обе передачи гитлеровцы, как и предполагалось, засекли. И начали прочесывать лес, сняв с насиженного места почти половину личного состава. Берг, включив режим маскировки, благополучно вернулся обратно. Немцам же повезло меньше. Большая часть «электриков» все еще бродила по болотам, разыскивая русского радиста; меньшая, отправленная на поиски «штабной радиостанции», погибла, когда сработал самоликвидатор передатчика, синхронизированный с парой штурмовых гранат. Собственной связи у фрицев не имелось: после передачи сообщения и получения ответа Йохан активировал систему РЭБ, подавив радиообмен в радиусе пяти километров.

– Всем номерам, приготовиться, – сообщил Локтев. – «Нулевые раз и два», вы начинаете, мы следом. «Фиалка», прикрываете «Нулевых» и работаете по обстоятельствам (несмотря на недовольство особиста, Трофимов тоже получил гарнитуру, последний имевшийся в наличии комплект). Пять минут, отсчет пошел. Конец связи.

– «Первый», принял. Конец связи.

Степанов подмигнул летуну:

– Ну что, товарищ Василий, это есть наш последний и решительный, как в гимне поется, а? Повоюем немного напоследок?

– Легко! – Борисов был на удивление спокоен и собран. – Жаль, танков нет, я так ни одного и не спалил, а у тебя на счету аж два имеется. Так что я, как обычно, в пролете.

Десантник на несколько секунд откровенно завис, затем, с трудом сдерживая смех, хлопнул товарища по плечу:

– Сдуреть, Вась! Неужели я тебя нормально говорить научил? Не, точно сдуреть!

– С кем поведешься, – беззлобно буркнул пилот. – Наслушался твоих словечек, аж самому противно. Откуда начинаем?

– Вон оттуда, там у них пулеметное гнездо. Затем давим остальных. Четыре минуты, – снова сверившись с часами, уточнил Степанов.

– А я свои потерял, – вздохнул Василий. – Видать, ремешок порвался, а я и не заметил. Обидно, я их сразу, как училище окончил, купил. Даже когда из самолета прыгал, не потерял, а тут вон как вышло…

Леха мазнул по другу быстрым взглядом: все-таки волнуется. Хоть и скрывает.

– Не беда, Вась, другие приобретешь. В самой Москве! Или знаешь что? Как в аэроплан погрузимся, я тебе свои подарю. На память. Идет?

– Вот еще! – возмутился летун, с трудом удержавшись, чтобы не взглянуть на Лехино запястье: часы товарища ему и на самом деле нравились. Еще и название у них такое правильное – «Штурманские». Настоящее летчицкое. – Не выдумывай, пожалуйста. Сам же говорил, что их тебе батя подарил. Нельзя такое передаривать, неправильно это.

– Ладно, там поглядим. Ты с магазинами точно разобрался? Перезаряжаться станем часто.

– Угу, разобрался, не переживай… Лех, а это еще чего такое? Слышишь? Самолет! Сюда летит!

– Так рано ж еще? – опешил Степанов, тоже уловивший нарастающий гул авиационных двигателей. – Минимум полчаса, плюс еще столько же про запас. Он что, быстрее добрался? Реактивный, блин? Не успеваем же ничего!

– Всем номерам, отбой. Наблюдаем. Это не наш.

«Да уж понятно, что не наш», – мысленно хмыкнул Степанов, провожая взглядом пронесшийся над головой силуэт трехмоторного самолета. – «Тетушку Ю» даже я узнаю. С ударением на «а», а то прямо стих какой-то получается. Но какого ж хрена-то? На вынужденную идет? С моторами что-то? Или…».

Похоже, все-таки «или»: облетев импровизированный аэродром, Ю-52 пошел на второй круг. Выше промелькнули хищные тела парочки «сто девятых» – этих Леха тоже определил с ходу, поскольку насмотрелся уже. Одного даже приземлил, было дело. Значит, точно сюда летел, раз собственное авиаприкрытие имеет.

– Ле-еш… – протянул Борисов, но десантник лишь отмахнулся, продолжая наблюдать.

Транспортник меж тем зашел на посадку. Скользнув над самыми верхушками дальних деревьев, резко взял вниз, коснувшись шасси поверхности. Несколько раз подпрыгнул на невидимых кочках, опасно качнув плоскостями, и покатился, гася скорость. В конце импровизированной полосы сразу развернулся, но движки не заглушил: собирается снова взлетать? Похоже на то.

– А вот теперь выкладывай, Вась, свои соображения. Взлетать будет?

– Наверняка, видишь, как выгрузиться спешат? Дай бинокль поглядеть, а? Видно плохо.

– Погоди, сейчас, – десантник приник к окулярам. Ага, точно, выгружаются: из распахнувшейся бортовой двери споро прыгали на землю камуфлированные фигурки. Эсэсовцы. Подкрепление прибыло, взамен тех, что ушли к болотам ловить русскую диверсионную группу. Пятнадцать штук при двух пулеметах. Оперативно сработали, что и говорить. Плохо…

– Интересно, отчего такая спешка-то?

Борисов дернул головой в небо, откуда доносился пока еще негромкий рев авиационных движков:

– Да вон отчего. Второй на подлете, полосу нужно освободить. Значит, еще пятнадцать фрицев. Серьезно за нас взялись.

Ответить Леха не успел – на связь вышел Локтев:

– Всем номерам. «Пятый», давай отбой эвакуации, пусть уходит. Открытым текстом. Предупреди, что нам нужно их авиаприкрытие. «Фиалка», на вас отвлекающий маневр вместо «Нулевых», мы работаем по основному плану. «Нулевой-раз», пулемет оставь на позиции, «Фиалки» заберут. Начинаем через тридцать секунд. Леха, главный вопрос: самолет взять сможешь? Небо под взлет мы расчистим. Вопросы?